Рубрика: Синтаксис

Вопрос. Каким предложением считать предложение с прямой речью — простым или сложным? Можно ли сказать, что прямая речь является по отношению к словам автора членом предложения, в большинстве случаев — дополнением, а не придаточным предложением дополнительным? Ведь в предложении «Вперёд, товарищи, за мной!» — послышалось вдруг прямая речь выступает в роли подлежащего (что послышалось?). Почему же нельзя считать дополнением прямую речь в предложении «Вперёд, товарищи, за мной!» — услышали мы (что мы услышали?)? Придаточные предложения появляются только при замене прямой речи косвенной.

Ответ. Вопрос о синтаксическом взаимоотношении авторских слов и прямой речи представляет известную сложность. В некоторых случаях прямая речь действительно включается в авторскую как часть предложения и напоминает член предложения, например: Мы услышали: «Помогите!» (ср. Мы услышали зов о помощи — дополнение); В тишине раздалось: «За мной! В атаку!» (ср. В тишине раздался призыв к наступлению — подлежащее); Послышалась просьба: «Окажите мне эту услугу!» (ср. Послышалась просьба оказать услугу — определение).

Однако следует иметь в виду, что прямая речь — это предложение, поэтому мы можем говорить только об аналогии между нею и членом предложения, но не о тождестве этих конструкций. В некоторых случаях прямая речь приобретает самостоятельное значение, становится независимой по отношению к авторским словам, которые играют роль вводных слов или вводного предложения при ней; например, передавая Хлестакову речь трактирщика, Осип говорит: «Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой плут».

Прямую речь в большинстве случаев мы заменяем, при переходе её в косвенную, предложением, а не членом предложения, поэтому некоторые грамматисты склонны считать сочетание авторских слов с прямой речью сложным бессоюзным предложением.

Всё сказанное означает, что авторские слова и прямую речь нужно рассматривать не как простое или сложное предложение, а как особую конструкцию, состоящую из двух синтаксически самостоятельных частей.

Вопрос. Нужно ли расчленять при разборе причастные и деепричастные обороты, или они являются неделимыми сочетаниями слов? Как, например, разобрать причастный оборот в предложении Посёлок, приютившийся у станции, весь дымился выбеленными трубами?

Ответ. Причастные и деепричастные обороты различны по своему характеру: одни следует рассматривать как распространённые определения или обстоятельства, поддающиеся членению, другие — как нечленимые определения или обстоятельства.

Если глагол, служащий сказуемым, вместе с поясняющими его словами составляет нечленимое сочетание слов, то и причастие от этого глагола вместе с теми же поясняющими словами членению не подлежит; если глагол вместе с поясняющими его словами образует членимое сочетание слов, то и причастие, распространённое теми же поясняющими словами, может быть расчленено.

Применительно к глаголу и поясняющим его словам можно наметить два основных типа нечленимых сочетаний:
а) идиоматические выражения, т. е. такие сочетания, значение которых в целом не вытекает из значения составляющих их элементов, например: собаку съел, положил зубы на полку, мозолил глаза и т. п.;
б) сочетания глагола с существительным, в которых лексическое значение глагола ослаблено, а основным носителем лексического значения словосочетания является поясняющее его существительное или другая часть речи, например: оказал услугу (ср. услужил), допустил ошибку (ошибся), пустился в пляс (заплясал), пустился вдогонку, брал напрокат и т. п.

Ясно, что причастные или деепричастные обороты, построенные из указанного лексического материала, членить нецелесообразно, например: хранившие молчание друзья вдруг заговорили, взятый напрокат велосипед сломался. Во всех остальных случаях сочетания причастий и деепричастий с пояснительными к ним словами следует расчленять на входящие в состав их слова, которые должны рассматриваться как самостоятельные члены предложения.

Из сказанного следует, что сочетания слов приютился у станции или приютившийся у станции нет оснований считать нечленимыми: глагол приютиться имеет вполне конкретное значение — «найти приют» и выступает в предложении (равно как и образованные от него причастия и деепричастия) в качестве самостоятельного члена предложения.

Вопрос. Как разбирать предложения: Волков бояться — в лес не ходить; Биться в одиночку — жизни не перевернуть; Курить — здоровью вредить и т. п. — как бессоюзные сложные или как простые, в которых подлежащее и сказуемое выражены неопределённой формой глагола?

Ответ. Поскольку в русском языке существуют инфинитивные безличные предложения типа Мне ещё коня поить (Фадеев); Одному из нас в пропасть лететь (Тренёв); Не сносить ему головы и т. п., мы можем предположить, что существуют и сложные предложения, как союзные, так и бессоюзные, состоящие из простых инфинитивных предложений. Такие сложные предложения, действительно, встречаются, например: Если не разбежаться — не перепрыгнуть. То же можно выразить и без условных союзов: Не разбежаться — не перепрыгнуть, которое должно рассматриваться как бессоюзное сложное с значением обусловленности. С другой стороны, существуют двусоставные предложения с инфинитивами в качестве главных членов, например: Жить — Родине служить; Жизнь прожать — не поле перейти. Разграничение бессоюзных сложных предложений, состоящих из безличных инфинитивных, с одной стороны, и двусоставных простых с инфинитивами в качестве главных членов (один — в составе подлежащего, другой — в составе сказуемого) — с другой, представляет иногда большие трудности. Акад. А. А. Шахматов писал: «В некоторых случаях может возникать сомнение, точно ли перед нами два предложения или только два названия признака в форме инфинитива». Отсюда и разнобой в трактовке подобных предложений.

Классифицируя двусоставные несогласованные предложения (такие простые предложения, в которых сказуемое не согласовано с подлежащим), А. А. Шахматов указывает особый тип — двусоставные несогласованные предложения тождества, в которых «имеет место простое отождествление двух представлений». Сюда относятся и предложения с инфинитивами в составе подлежащего и в составе сказуемого, например: Хвастать — не сено косить (пословица); По полю ходить — не по полу ходить (пословица); Чай пить — не дрова рубить (пословица).

Из всего сказанного следует сделать такой вывод: если в предложении, распадающемся на два инфинитивных словосочетания, выражается тождество или отрицание тождества, то такое предложение следует считать простым; если в предложении указанного состава выражается отношение обусловленности, его (предложение) надо считать сложным. В последнем случае оказывается возможной вставка условного союза если: Биться в одиночку — жизни не перевернуть — Если биться в одиночку, то жизни не перевернуть. Зато в предложении Чай пить — не дрова рубить вставить союз если совершенно невозможно. Здесь простое отрицание тождества.

В некоторых случаях значение тождества совмещается с значением обусловленности. Когда мы говорим: Пощадить врага — погубить общее дело и себя или Курить — здоровью вредить, то мыслим, что пощадить врага — это то же, что погубить общее дело и себя, а курить — это значит здоровью вредить; вместе с тем для нас ясно, что пощада врага обусловливает гибель общего дела, а курение обусловливает ухудшение здоровья. Тем не менее значение тождества здесь выступает ярче, чем значение обусловленности. Вставить союз если в то и другое предложение нельзя. При вставке союза если вторая часть предложения должна была бы рассматриваться как главное предложение, которое могло бы употребляться и самостоятельно в качестве безличного. Однако сочетания слов погубить общее дело и себя или здоровью вредить не могут служить предложениями. Иначе дело обстоит с словосочетаниями жизни не перевернуть или в лес не ходить, которые могут выступать как безличные предложения с значением неизбежности, неотвратимости, невозможности; выраженным в отрицательной форме, подобно предложениям Нам не видать таких сражений (Лермонтов); Не своротить камня с пути думою (М. Горький).